Польский Октябрь (1956). Польский Октябрь (1956) Ядерная конка и ее роль

60 лет сражающегося Будапешта

Алексей ЖАРОВ

Венгерский календарь праздников мало отличается от нашего. Новый год, Рождество, Первомай. Католический День всех святых 1 ноября. День святого Иштвана 20 августа. 16 апреля венгры вспоминают жертв Холокоста. Целых два праздника посвящены Революции 1848-го: 15 марта и 6 октября. Есть в списке и 23 октября — годовщина начала революции 1956-го. День, когда венгерским гэбистам стало страшно. Сегодня этому событию исполняется шестьдесят лет.

Белый адмирал

Венгрия стала первой страной за пределами распавшейся Российской империи, где установилась коммунистическая диктатура. Произошло это 21 марта 1919 года. Венгерские большевики действовали жёстко, в духе своих российских собратьев. Венгерским комвождём стал Бела Кун , а среди его ближайших соратников встречались такие люди, как Матьяш Ракоши (глава Красной армии и Красной гвардии) и Эрнё Герё (тогда ещё мало кому известный аппаратчик Молодёжной федерации коммунистических рабочих). Установилась партийная диктатура «от имени пролетариата».

Не прошло и пяти месяцев, как Венгерская советская республика пала под ударами румынских и чехословацких войск и местного Белого движения, которое по месту расположения штаб-квартиры называлось Сегедским. Руководители республики бежали кто куда, а Бела Кун спустя год очутился в Крыму, где прославился жесточайшим террором против военнослужащих врангелевской армии, а также против союзников Красной армии — бойцов анархистской армии Нестора Махно. Через 18 лет его, правда, самого избили сталинские следователи, да так, что живого места не осталось. И, разумеется, расстреляли. Вот такая благодарность от Советской власти за труды.

Образ одного из этих ватников обошёл весь мир. Точнее, одной из них. Знакомьтесь: Эрика Корнелия Селеш. Еврейка. Отец — жертва Холокоста, мать — убеждённая коммунистка. Работала помощницей гостиничного повара. В дни революции ей было 15 лет

В Венгрии восстановили монархию, но своеобразную — без монарха. Претенденты в короли были, но венгерских белогвардейцев они не устраивали. Когда Карл Габсбург в 1921 году попытался вернуться на трон в Будапеште, его приверженцев разогнали фашиствующие студенты. Наскоро вооружённые сегедскими капитанами Гёмбёшем и Козмой.

Вместо монарха правил регент — Миклош Хорти. Как страна была королевством без короля, так и Хорти — адмиралом без моря и флота. Главным органом власти стал аристократический ипподромный клуб «Золотая подкова». Страной рулили чиновники, графы и епископы, совещательный голос предоставлялся банкирам (желательно не еврейским). При этом избирательное право расширялось в час по чайной ложке: мол, «крестьяне — опасные дети и их грамоте рано учить».

По всей стране формировались гражданские ревкомы и рабочие советы. Которые по факту превращались в органы профсоюзного или анархо-синдикалистского самоуправления. «Нам не нужно правительство, мы — хозяева Венгрии!» — этот лозунг будапештского рабочего активиста Шандора Раца выразил всю социальную суть Венгерской революции 1956 года.

Коммунистов и ультралевых давили жестоко. Но и ультраправых одёргивали всерьёз: «Передай Дьюле: устроит беспорядки — расстреляю с болью в сердце», — говорил Миклош Хорти своему тёзке Миклошу Козме. Дьюла Гёмбёш всё понял и тихо-мирно занялся производством фальшивых фунтов стерлингов. Потом стал премьером и оказался первым иностранным гостем Гитлера. Как говорится, так они и жили.

Во Вторую мировую войну Венгрия вновь оказалась на проигравшей стороне. К концу 1944-го Хорти оставался последним союзником Гитлера. Под конец попытался вывернуться из-под Рейха, причём вступив в тайные переговоры с венгерскими коммунистами. Запалился на этом, был арестован немцами. После войны уехал в Португалию. Заметим, что даже Сталин не настаивал на привлечении Хорти к суду. Как и в случае с Маннергеймом.

В обозе советских войск к власти в Венгрии снова пришли коммунисты. Установилась тоталитарная диктатура. На этот раз — надолго.

Десятого в жертву

Советские оккупанты и коммунистические коллаборационисты применили в Венгрии типовой сценарий. Были проведены выборы. На которых убедительно победила Независимая партия мелких хозяев, аграрных рабочих и граждан (НПМХ) — 57% голосов. Коалиция коммунистов и пристёгнутых к ним социал-демократов довольствовалась 34%. Однако Союзная контрольная комиссия победившему большинству предоставила лишь половину мест в правительстве; другую половину забронировав за их оппонентами. Так, МВД получил коммунист Ласло Райк.

В начале 1947 года премьер-министр Ференц Надь выехал с рабочим визитом в Швейцарии. Оказавшись в безопасности, он снял с себя полномочия и отказался вернуться на родину. Премьером стал Лайош Диньеш , а затем Иштван Доби (оба — члены Партии мелких хозяев). Остановить «красное колесо» было им не под силу. Поднялась первая волна коммунистических репрессий. При полной поддержке советской военной администрации. На выборах 1949-го коммунисты, называвшиеся теперь Венгерской партией трудящихся (ВПТ), победили уже безоговорочно.

В Венгрии началась коллективизация. К ней прилагались новые, ещё более массовые репрессии. Относительно других стран Восточной Европы в Венгрии сталинизация шла с опережением графика и в ужесточённой форме. В 1948 году под замес попал и Ласло Райк, затем его преемник в МВД Янош Кадар . Очевидцы рассказывали, что когда Райка тащили на виселицу, он, пытаясь вырываться, кричал: «Мы ведь не так договаривались!»

Во главе террористического режима стоял Матьяш Ракоши — мрачный тип, похожий на гоблина. Это был крайний марксистский догматик и тотальный сталинист. При этом — еврей по национальности, с особой жестокостью бивший по соплеменникам. Венгрия стала первой страной Восточной Европы, в которой на показательном процессе прозвучала тема «всемирного сионистского заговора». Но евреев в Венгрии не так много. Поэтому основную массу репрессированных составили, конечно, не они.

Венгры оказали упорное сопротивление коммунистическому тоталитаризму. Особой жестокостью отличался в этой стране и коммунистической террор. Недаром Ракоши скромно называл себя «лучшим учеником Сталина». При 9-миллионном населении в тюрьмах оказались порядка 200 тысяч человек, депортациям и интернированиям подверглись 700 тысяч. Итого – каждый десятый венгр. По политическим мотивам было вынесено около 5 тысяч смертных приговоров. Погибших в ходе «социальных чисток» (например, инвалидов, выселенных из Будапешта как «непроизводительные элементы» и выброшенных в чистом поле) вообще никто не считал.

Одних социал-демократов к 1951 году сидело в тюрьмах 4 тысячи. Среди них недавний президент страны Арпад Сакащиц . Арестовывая его, Ракоши проявил своеобразное чувство юмора. Вечером в роковой день коммунистический нацлидер пригласил бывшего главу государства на ужин. Роскошная трапеза подошла к концу, и Сакащиц стал прощаться. Хозяин, однако, сказал: «Не уходи, Арпад, настоящий конец ещё впереди». И вручил ему листок, на котором гость прочитал своё «признание». Не без удивления Сакашиц узнал, что работал на полицию Хорти, гестапо и британские спецслужбы.

Венгрия — страна великих революционных традиций, с развитым рабочим движением. Поэтому эсдеков старались нейтрализовывать в первую очередь — слишком серьёзен был их опыт в организации забастовок. Но с не меньшим остервенением обрушилась ракошистская госбезопасность на НПМХ. Арестовали и её лидера Золтана Тилди . К арестованным применялись пытки, и измученные люди в качестве «империалистических контактов» называли таких персон, как генерал Гей-Люссак из французского «Второго бюро» (Жозеф Луи Гей-Люссак — французский физик и химик, живший в 1778-1850 годы – прим. ред. SN) или полковник Бойль-Мариотт из британских спецслужб (один из основных газовых законов, открытый в 1662 году Робертом Бойлем — прим. ред. SN)… Думается, там бы и генерал-лейтенант Уильям Шекспир пошёл на ура.

Кстати, о генералах. Многие из них были казнены. Эта участь постигла начальника генштаба Ласло Шольца и генерального инспектора армии Ласло Куттьи . Один из убитых, начальник военной академии Кальман Реваи , за восемь месяцев до казни командовал расстрелом своего друга и товарища Дьёрдя Пальффи . Надо особо отметить, что большинство казнённых участвовало в движении Сопротивления. Убийство этих людей объясняется вполне рационально: если они воевали против нацизма, то кто поручится за их лояльность к коммунизму?

В общем, венгерским коммунистам достался неподходящий народ. Впрочем, для таких режимов ни один народ не подходит. Ватники, что ж поделать.

Возвращение поэта

Смерть Сталина в Москве осиротила лучшего ученика в Будапеште. Вожжи Ракоши ослабли, хотя он сохранял пост первого секретаря правящей ВПТ. Но должность председателя Совмина пришлось уступить Имре Надю.

Кое-кого выпустили из тюрем. Кое-где прекратили выселения из городов. Крестьян перестали откровенно грабить, рабочих — прессовать нормами. Люди начали говорить, что думают. На горизонте замаячил призрак освобождения. И обстоятельства сложились так, что символом этих перемен стал Имре Надь, в не столь давние годы агент Коминтерна и НКВД.

Для простых людей новый премьер стал кумиром. Он старался соответствовать имиджу. Но это дорого ему обошлось.

18 апреля 1955 года Надь был смещён с должности и исключён из партии — дескать, слишком либерален. Через год, впрочем, сместили с партийного секретарства и самого Ракоши. Но его заменили на Эрнё Герё , а этот хрен был редьки не слаще.

Тем временем из соседней Польши приходили радостные вести: рабочие поднялись против коммунистической номенклатуры. В Венгрии движуха началась с интеллигентской среды. Студенческий «Кружок Петёфи», созданный ещё в 1954-м, поначалу вызвал энтузиазм в тамошнем комсомоле. Но, как часто водится, реальная жизнь не совпала с устремлениями партийных иерархов. «Кружок» поторопились запретить. Но молодёжь не торопилась запрещаться. К моменту назначения Герё запрещённый кружок имени великого поэта-революционера имел в качестве благодарных слушателей около семи тысяч человек.

Дабы как-то смягчить политические страсти, власти вытащили из идеологического чулана образ «истинного ленинизма». Олицетворять его посмертно поручили Ласло Райку, казнённому восемью годами ранее. 6 октября 1956-го его торжественно перезахоронили. Реабилитация состоялась ещё раньше, аж при Ракоши. Которому пришлось это вытерпеть по приказу советских кураторов.

Через неделю после перезахоронения Райка начался процесс Михая Фаркаша . Этот мясник (кстати, тоже еврей, как Ракоши и Герё), будучи министром обороны, мочил «врагов народа» так, что даже у гэбистов волосы вставали дыбом. Хрущёв называл Фаркаша «садистом» и «пугалом». За свои выходки он в 1954 году был выведен из Политбюро, а 12 октября 1956-го арестован. Вместе с ним арестовали и его сына, полковника госбезопасности Владимира Фаркаша. На суд никого не допускали, и это очень не нравилось студентам. Им хотелось посмотреть в глаза упырям.

16 октября 1956 года — через сутки после седьмой годовщины казни Райка — молодёжные активисты учредили Союз студентов венгерских университетов и академий. Началось с города Сегед, 22 октября волна докатилась до столицы. Студенты Будапештского университета строительной промышленности составили перечень требований к органам власти. На 23 октября они запланировали марш протеста от памятника Юзефу Бему до памятника Шандору Петёфи. Оба, как известно, прославились в Венгерской революции 1848 года. Студенты подхватывали эстафету героев.

Власти не на шутку обеспокоились. Испугался и Юрий Андропов — посол СССР в Венгерской народной республике. Он тотчас отправил телеграмму в Москву. Понятно, каковы были встречные инструкции.

Бой и бойня

Демонстрация началась 23 октября 1956 года в три часа дня. На улицы Будапешта вышли 200 тысяч человек. Герё публично осудил собравшихся. Это послужило канистрой бензина, выплеснутой в костёр.

Мирная демонстрация переросла в ожесточённую атаку. Демонстранты штурмовали Дом радио, в котором по случайному совпадению оказались сотрудники госбезопасности. Ближе к ночи появились первые погибшие. К митингующим присоединились стройбатовцы. Уже рабочие, а не студенты, превратились в основную силу восстания. Причём рабочие вооружённые.

Выдвинутые войска оказались парализованы. Во-первых, их было мало (не более 2,5 тысячи солдат). Во-вторых, поначалу им не выдали боеприпасов. В-третьих, что главное, у них не было желания воевать против собственного народа. А ситуация сложилась именно так: восстали не отдельные граждане, восстал народ. Понимая это, полицмейстер Будапешта Шандор Копачи выполнил требование толпы — освободить политзаключённых и снять с фасада Дома радио красных звёзды компартии.

Как всегда в таких случаях, вышедшие на волю заключённые изрядно добавили драйва. Понятное дело, среди них оказались не только политзэки-демократы. Хватило и обычных уголовников, и — что греха таить — бывших нацистов, а также коммунистов, тоже не отличавшихся излишней толерантностью.

Глубокой ночью шокированные руководители ВПТ решились на новую крупную уступку — вернуть Имре Надя в премьеры. Одновременно кинулись на поклон к Кремлю: «Хрущёв, введи войска!». Об этом, собственно, могли не переживать. Хрущёв был не то что Путин, и советская бронетехника уже двигалась на столицу Венгрии. К утру 24 октября в Будапеште находились шесть тысяч советских солдат, 290 танков, 120 бронетранспортёров и 156 орудий.

Стало ясно: идёт контрреволюционная интервенция. Как в 1849 году, при Николае I. Социальные мотивы отошли на второй план. Многие венгерские военнослужащие и полицейские тут же примкнули к восставшим. Для них это было уже не восстание, а что-то вроде войны.

Имре Надь, будучи хоть и популярным, но всё-таки номенклатурщиком, испугался размаха событий. Он призвал народ сложить оружие и пообещал, что те, кто сдадутся 24 октября до 14 часов, не будут преданы чрезвычайному суду. Восставшие послали своего кумира подальше. Он уже ничего всерьёз не решал.

Крупнейший бой завязался 24 октября у торгового комплекса «Пассаж Корвина». Сугубо мирный, казалось бы, объект — магазин и кинотеатр — превратился в стратегический форпост. «Пассаж Корвина» обеспечивал контроль над столичным радио, армейскими казармами, а главное, над узлом основных транспортных магистралей. 26-летний военно-спортивный инструктор Ласло Ковач и 24-летний агроном Гергей Понгратц собрали здесь до четырёх тысяч бойцов со стрелковым оружием, гранатами и коктейлями Молотова. Против них развернулась советская 33-я гвардейская механизированная дивизия под командованием генерал-майора Геннадия Обатурова .

Удобное положение «Корвина», узкие подходы и налаженная оборона позволили венграми отбить несколько танковых атак. При посредничестве венгерского генерала-коммуниста Дьюлы Варади советский генерал Обатуров пошёл на переговоры с Ковачем. Результатом этих переговоров стало отстранение Ковача от командования — ополченцы желали драться! 1 ноября компромиссного Ковача сменил решительно настроенный Понгратц, получивший прозвище Усатый. Приказов Надя и Малетера он не слушал, воевал на свой риск. Лишь 9 ноября, потеряв 12 танков, советские войска взяли «Пассаж Корвина». Понгратц сумел уйти под артиллерийским огнём с несколькими сотнями бойцов. Городская геррилья Усатого продолжалась ещё несколько дней.

25 октября к городу подошли ещё две дивизии. У парламента произошла перестрелка, погиб 61 человек. По иным данным, были убиты почти 100 человек, причём в демонстрацию стреляли с крыш ближайших зданий.

26 октября правительство снова пообещало амнистию всем сдавшимся к 22:00. И люди снова отказались поднимать руки. Кровь своих братьев они не прощали. К тому же за столицей поднималась вся Венгрия. Рабочие, студенты, военные…

Однако нашлась социальная группа, на которую принципы «классового мира» не распространились. Речь идёт об «авошах» – агентах госбезопасности, венгерских чекистах (AVO — Департамент госбезопасности, в 1950 году переименован в AVH — Управление госбезопасности). О тех, кто выслеживал «подозрительных» и заводил на них дела. О тех, кто аккуратно подшивал листы к толстым папкам с материалами уголовного производства. О тех, кто безнаказанно пытал и убивал соотечественников на протяжении почти десятилетия.

Десять лет их боялись. Но теперь боялись они. Некоторых запугали до смерти. Например, зверски убили майора госбезопасности Ласло Мадьяра. Вот такая ирония судьбы: сначала Мадьяр убивал мадьяров, а потом мадьяры убили Мадьяра.

В лучшем для них случае «авошей» сразу убивали как бешеных собак. Стреляли или вешали на фонарях. Но бывало и иначе. Могли долго забивать палками. Могли отсекать конечности. Могли подвешивать к деревьям вниз головой. Говорят, эти зрелища сильно повлияли на Андропова, заставив его пересмотреть некоторые свои «либеральные заблуждения». А ведь следовало задуматься: за что такая любовь?

Досталось не только живым, но и мёртвым. Бронзовому Сталину отпилили голову. Кстати, этот памятник считался «подарком венгерского народа к семидесятилетию вождя». С началом революции народ продемонстрировал истинное отношение к тирану. От монумента остались лишь сапоги, на которые водрузили венгерский флаг. Эти сапоги потом ещё долго стояли на краю городского парка, демонстрируя любимый фетиш поклонников Иосифа Виссарионовича.

27 октября вместо Герё первым секретарём стал либеральный Янош Кадар (тот самый репрессированный за Райка министр внутренних дел). Имре Надь снова предложил прекратить огонь. На следующий день он провёл переговоры с руководителями вооружённых отрядов Ласло Иванковачем и Гергеем Понграцем. В Будапеште создан Революционный военный совет, который возглавили полковник инженерных войск Пал Малетер и генерал Бела Кирай , репрессированный при Ракоши.

Рабочий, браток и граф

По всей стране формировались гражданские ревкомы и рабочие советы. Которые по факту превращались в органы профсоюзного или анархо-синдикалистского самоуправления. «Нам не нужно правительство, мы — хозяева Венгрии!» — этот лозунг будапештского рабочего активиста Шандора Раца выразил всю социальную суть Венгерской революции 1956 года.

Речь шла об утверждении подлинной пролетарской власти. Такая идея была для сталинистов куда страшней «буржуазно-помещичьей реставрации». Вдохновлялась она и опытом венгерского рабочего движения, и шляпниковской «Рабочей оппозицией», а в чём-то и югославским титоизмом, доведённым до логического завершения. Именно рабочее ополчение выступило ударной боевой силой антикоммунистического восстания.

Конечно, не приходится говорить, будто рабочие-синдикалисты и студенты-демократы были единственными участниками венгерского антикоммунистического движения. Много кто вышел в те дни из подполья. К примеру, большую группу провинциальных шахтёров привёл в Будапешт бить коммунистов пьяный граф Андрашши. (Заметим, однако, что шахтёры за ним пошли.) Из Португалии подал голос Хорти — разумеется, в поддержку восстания. Спасибо, конечно, но мог бы и помолчать. Однако суть от всего этого не менялась.

Имре Надь в очередной раз выступил по радио (что уже начинало доставать людей). Он заявил о роспуске коммунистической армии и создании новых национальных вооружённых сил. Прекращалась деятельность ВПТ. Надь также сообщил о начале переговоров с СССР о выводе советских войск.

Это было сожжение мостов. Обратного пути не стало. Надь, возможно, сам не осознавал, как превращается в лицо антикоммунистической революции. Но многие коммунисты по старой дисциплинарной привычке подчинились указаниям премьера.

29-го числа, казалось, революция победила. Управление госбезопасности расформировано. Советские войска начали покидать столицу Венгрии. Выходили из тюрем политзаключённые, среди них примас Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти . 30 октября объявлена Декларация правительства СССР об основах взаимоотношений с социалистическими странами, из которой следовало, что события в Венгрии носят позитивный характер…

Революция в Венгрии вынесла на поверхность разных людей. Например, инженера по холодильникам Йожефа Дудаша . Уроженец Трансильвании, в юности он был ярым коммунистом. За это девять лет просидел в румынской тюрьме. Потом очутился в Венгрии, где стал связным коммунистического подполья и боролся против Хорти. В партийной иерархии поднялся довольно высоко, даже участвовал в мирных переговорах 1945-го. Близко узнал товарищей, и потому после войны ушёл в НПМХ. Когда начались массовые репрессии, коммунисты не знали, что с ним делать и попросту отправили назад в Румынию. Там Дудаша снова посадили в тюрьму, на этот раз коммунистическую. В 1954-м выпустили, и он в очередной раз оказался в Венгрии. Монтировал на будапештском заводе холодильные установки. И ждал.

Жизнь «от звонка до звонка» испортила Дудашу характер. Он люто возненавидел коммунизм и рвался отомстить. Неважно, каким коммунистам — венгерским, румынским или парагвайским. Йожеф верил: час придёт.

Как только началось восстание, Дудаш сколотил боевой отряд из 400 человек. Набрались туда отпетые уголовники, люди городского дна. С такими Йожефу было проще. Ограбив Госбанк, братва получила миллион форинтов. Бабло, побеждающее зло, пошло на дело революции. Этого Дудашу показалось мало, и он захватил типографию газеты «Свободный народ» — центрального органа ВПТ. Теперь вместо партийных лозунгов граждане могли прочесть в газете призывы к свержению коммунистического правительства. Газета, кстати, стала называться «Венгерская независимость».

Каких же таких коммунистов призывал свергать Дудаш? Правительство Имре Надя, которое само уже по сути отреклось от коммунизма! Нехилый вираж со стороны бывшего коммуниста-подпольщика. Хук справа, можно сказать.

Дудашевцы прославились особенно зверскими расправами над сотрудниками госбезопасности. Да и обычным коммунистам пришлось от них несладко. Чему тут удивляться? Никто не ненавидит «самое передовое учение» сильнее бывших фанатиков коммунизма. По возможности «авоши» и партаппаратчики старались сдаться кому угодно — рабочим, военным, хоть хортистам — лишь бы не попасть в руки недавнего партийного товарища.

Боевики Дудаша представляли самое радикальное крыло Венгерской революции. Более умеренные шли за Кираем и Малетером, сопредседателями Реввоенсовета. Но и между ними существовали определённые разногласия. Генерал Кирай не имел никаких возражений против физических расправ над ракошистами. Полковник Малетер же считал это недопустимым своеволием. Некоторых (по меньшей мере 12 человек) он за это своеволие даже казнил. Причина кроется в том, что Кирай побывал в коммунистической тюрьме, а Малетер — нет.

Несмотря на разногласия, были вещи, которые объединяли всех без исключения восставших. Во-первых, советские войска должны уйти из страны. Во-вторых, Венгрия должна стать многопартийной демократией — и уже на этой основе решится, какой она будет: синдикалистской по Рацу (как требовало большинство движения) или какой-то иной. В-третьих, необходима чистка государственного аппарата от сторонников старого режима. Другое дело, что Малетер понимал чистку как изгнание из рядов, а Дудаш — как физическое истребление.

Путь к победе

Возможно, Венгрия вошла бы в историю как первая страна Варшавского договора, сумевшая освободиться от диктата СССР. Однако международный баланс сил спутал все карты. Как назло, 29 октября Израиль напал на Египет. В ООН началась кутерьма, разведшая ключевых членов НАТО по разные стороны баррикад: Америка стала за Египет, Великобритания и Франция — за Израиль. Тогда как Москва согласовала подавление венгерского восстания не только с восточноевропейскими вассалами, но и с Тито, и с Мао Цзэдуном.

Cоциальная группа, на которую принципы «классового мира» не распространились — «авоши», агенты госбезопасности, венгерские чекисты (AVO - Департамент госбезопасности, в 1950 году переименован в AVH - Управление госбезопасности)

Хрущёв считал, что уход из Венгрии подвигнет «империалистов» наступать дальше. Это не говоря о том, что глава мировой коммунистической системы не мог допустить падения родственного режима. В свою очередь американцы дали понять, что они в случае чего сохранят полный нейтралитет. Что касается британцев и французов, то они не могли помочь восставшему народу Венгрии: все их силы были скованы на Ближнем Востоке.

Руки у советских войск оказались развязаны. 4 ноября началось подавление восстания. Будапешт пылал в жестоких боях. Последние очаги сопротивления были зачищены к 8 ноября. Эта дата считается днём поражения Венгерской революции. Однако лесная партизанщина продолжалась ещё несколько месяцев. А главное — до 19 декабря держались рабочие советы. Центральный рабочий совет (ЦРС) в Будапеште под председательством Шандора Раца проводил мощные молчаливые манифестации даже в конце ноября. Рабочие подчинились превосходящей военной силе, но твёрдо стояли на своём.

Коммунисты и гэбисты кинулись мстить за пережитый страх. В боях сражающегося Будапешта погибли около трёх тысяч человек. После подавления были убиты и казнены ещё около двух тысяч. Смертную казнь для участников восстания отменили только в 1960 году, но последний повстанец Ласло Никкельбург был расстрелян в 1961-м. В тюрьмах оказались до 40 тысяч венгров.

Йожефа Дудаша отыскали и арестовали через две недели после подавления восстания. 14 января 1957 года его приговорили к смерти, 19 января приговор приведён в исполнение. «Умеренный» Малетер арестован ещё 4 ноября, согласившись посетить советскую военную базу для переговоров. Наивный! Вот что значит — не сидел в коммунистической тюрьме. Арестовывал его не кто-нибудь, а сам Иван Серов — председатель советского КГБ.

Имре Надь укрылся в югославском посольстве, но обманным путём был выманен оттуда и перевезён в Румынию. Тито и Хрущёв просили проявить великодушие и не казнить его. Однако Янош Кадар, ставший теперь главным по Венгрии, не собирался оставлять Надя в живых. Воспользовавшись очередным обострением между СССР и Югославией, он по-быстрому организовал закрытый суд. 16 июня 1958 года Имре Надь и Пал Малетер были повешены. Полугодом раньше, 30 декабря 1957-го, был повешен Ласло Ковач, первый командир обороны «Корвина», старавшийся решить дело миром. А через тридцать лет они были объявлены национальными героями Венгрии.

Бела Кирай, занимавший среднюю позицию между Малетером и Дудашем, эмигрировал сначала во Францию, затем в США. Там он основал Венгерский комитет и Ассоциацию борцов за свободу. Посвятил себя исторической науке. После 1989 года реабилитированный вернулся на родину генерал-полковником. 4 июля 2009 года его не стало. Он умер в родной Венгрии, в Будапеште, гражданином свободной страны.

Шандор Рац не сдавался до конца. Его ЦРС координировал забастовки и другие протестные акции по всей стране. На крупнейшие заводы и шахты коммунистам вход был закрыт. Переговоры с властями рабочие вели с позиции силы: «Хозяева Венгрии — мы». Над правительством Кадара висела перманентная угроза всеобщей забастовки и затопления шахт. Кончилось тем, что лично Кадар заманил Раца и его заместителя Шандора Бали на переговоры в здание парламента. Обоих арестовали 11 декабря.

Суд приговорил Раца к пожизненному заключению. Содержался он в камере, зарешёченное окно которой выходило на двор, где совершались казни. Освободился по амнистии в 1963 году. Был антикоммунистическим диссидентом. В новой Венгрии Шандора Раца окружало всеобщее уважение, он состоял в правящей ныне партии ФИДЕС, возглавлял международную федерацию венгров. Скончался 80-летним в 2013 году. Шандор Бали вышел из тюрьмы одновременно с Рацем, держался рядом с ним, но умер гораздо раньше, в 1982-м.

Отчаянный усач Гергей Понгратц с боем прорвал кольцо и сумел вырваться из оккупированной Венгрии. Добравшись до Вены, вступил в эмигрантский Реввоенсовет. Потом перебрался в Испанию, затем в США. Работал на заводе в Чикаго, на ферме в Аризоне. Был заместителем Кирая в Ассоциации борцов за свободу. В 1991 году вернулся на родину победителем. Основал организацию ветеранов революции 1956 года, создал музей, открыл часовню. Стал одним из учредителей знаменитой ныне ультраправой партии «Йоббик». Скончался 18 мая 2005 года. Именем Гергея Понгратца названа одна из национальных премий. И конечно, никогда в жизни он не сбривал свои пышные усы.

Интересно проследить и за судьбой противников Венгерской революции. Матьяша Ракоши вывезли в СССР, причём Кадар попросил, чтобы его держали в какой-нибудь зачуханной халупе и не позволяли расслабляться. Хрущёв пошёл навстречу этой просьбе. Из солнечного Краснодара Ракоши вывезли в киргизский Токмак. Ссылка была довольно суровой, бывшему властителю приходилось самому себе колоть дрова. Потом его возили то туда, то сюда, лишь бы не в столицу. Вместе с русской женой. В 1971 году некогда всесильный венгерский тиран умер в Горьком. Ненавидимый всеми венграми и презираемый советскими хозяевами.

Эрнё Герё бежал в СССР, подальше от народной благодарности. Вернулся в Венгрию через пять лет. Из компартии его исключили, в политику не пустили. Типа, работай переводчиком и не суйся куда не зовут. Герё не возражал. Так и умер в 1980 году.

Михая Фаркаша, арест которого стал одной из «спичек», разжёгших пожар, в апреле 1957 года приговорили к 14 годам тюремного заключения. Тот самый «садист», которым был недоволен Хрущёв. Правосудие послереволюционной Венгрии оказалось каким-то избирательно милосердным: через три года Фаркаш вышел из тюрьмы, затем работал лектором в издательстве. Умер в 1965 году. Его сын Владимир Фаркаш был осуждён и освобождён вместе с ним.

Между прочим, именно Фаркаш-младший в своё время зверски пытал Яноша Кадара. Интересно, отомстил ли Кадар выродку? Наверное, всё-таки отомстил. По крайней мере, Владимир стал одним из немногих сотрудников госбезопасности, кто публично раскаялся в содеянном. В 1990 году вышла в свет его автобиография «Нет прощения. Я был подполковником Управления госбезопасности», где он раскрыл пыточную кухню «авошей». Себя самого Фаркаш, конечно, всячески стремился обелить, но признавал, что является преступником. Умер он в сентябре 2002 года.

Ну, а с самим Кадаром всё ясно. Генсек Венгерской социалистической рабочей партии, ВСРП (так стала называться реформированная компартия) прожил «долго и счастливо». На пенсию ушёл в 1988 году, а через год умер, чуть-чуть не дожив до падения власти коммунистов. Но до торжественное перезахоронение останков Имре Надя 17 июня 1989 года он успел застать. А через две с половиной недели со спокойной душой и ушёл в мир иной. Надо сказать, обе похоронные процессии были грандиозны.

Ватник звучит гордо

«В славном восстании наш народ сбросил режим Ракоши. Он добился свободы и независимости. Новая партия раз и навсегда покончит с преступлениями прошлого. Она будет защищать независимость нашей страны от всех посягательств. Я обращаюсь ко всем венгерским патриотам. Давайте объединим наши силы во имя победы независимости и свободы Венгрии!»

Что это? Чьё воззвание — Раца, Дудаша, Малетера? Для Имре Надя как-то слишком круто. Да, это не Имре Надь. Это — Янош Кадар 1 ноября 1956-го, из обоза советских войск. «Новая партия», которая «навсегда покончит с преступлениями Ракоши» и «будет защищать свободу Венгрии» — это кадаровская ВСРП.

После подавления революции режим подвергся значительной либерализации. По меркам СССР Венгрия считалась прямо-таки свободной. И мелкий бизнес, и хозрасчёт, и в Австрию можно ездить, и цензура мягкая, и дискутировать можно. Конечно, уже в этом была заслуга революции. Добровольно правящие классы ничего не дарят. А если и кинут что-то с барского плеча, то со временем отнимут. Что-то взять можно только реальным боем.

Доказательство тому — судьбы стран «соцлагеря». Лучше всего жилось там, где произошли революции, восстания или в крайнем случае студенческие волнения. А где сопротивление замыкалось внутри партийных структур, власти борзели как могли.

Кто же поднимал Венгрию к освобождению в бою? Дворяне, священники и офицеры? Не совсем. Среди погибших повстанцев военные и полицейские составляют 16,3%. Интеллигенты — 9,4%. Студенты (с которых началось) — 7,4%. Крестьян, ремесленников, мелких хозяев совсем мало — 6,6%. А вот рабочих — почти половина, 46,4%. Вот кто дал бой «диктатуре пролетариата». И по концовке — сломал её.

Пару лет назад в лексиконе российской либеральной интеллигенции появилось слово «ватник». Когда так говоря, то имеют в первую очередь как раз рабочих, людей физического труда. Людей небогатых и стремящихся сберечь каждую копейку. Предполагается, что ватник во всех своих бедах обвиняет Америку, нацпредателей, масонов, хохлов, хасидов, марсиан… Кого угодно, только не тех, кто его реально угнетает. Это вечный злобный терпила. Такой образ сложился в либеральном мейнстриме. Венгры не оставляют от него камня на камне. Потому что именно ватники стали основной силой славной революции 1956 года.

Образ одного из этих ватников обошёл весь мир. Точнее, одной из них. Знакомьтесь: Эрика Корнелия Селеш . Еврейка. Отец — жертва Холокоста, мать — убеждённая коммунистка. Работала помощницей гостиничного повара. В дни революции ей было 15 лет. Взяла ППШ, встала в повстанческий строй. Была санитаркой, выносила из-под огня раненых бойцов. Роковая пуля настигла её в последний день восстания — 8 ноября 1956 года.

За неделю до её гибели датский фотокорреспондент Вагн Хансен запечатлел Эрику на нескольких фотографиях. Мы видим хмурую, не по годам строгую, но очень красивую девушку. В настоящем, несомненном ватнике. Готовую до последнего дыхания защищать Родину, свободу и честь.

Таких девушек и парней были тысячи и тысячи. Все они — национальные герои свободной Венгрии. Все они — навсегда в памяти миллионов. Все они продолжали венгерскую революционную традицию Кошута и Петёфи. Традицию, сохраняемую поныне.

Венгерская революция оставила нам образы этих людей. Но не только. Ещё один мощный мотиватор — образы повешенных палачей. Напоминающие о возмездии злу.

Исполнение

Логично спросить, исполнились ли требования будапештских студентов, с которых началась революция. В источниках встречаются разночтения. Одни говорят о шестнадцати требованиях, иные — о четырнадцати. Десять из них известны точно. Их и рассмотрим.

1) Немедленный созыв ЦК Венгерской партии трудящихся и переформирование его состава вновь избранными партийными комитетами.

В полной мере осуществлено в 1989 году. ВСРП стала называться Венгерской социалистической партией и превратилась в одну из множества партий демократической Венгрии.

2) Образование нового правительства во главе с Имре Надем.

Увы, Имре Надь не дожил до освобождения своей страны. Однако он реабилитирован и перезахоронен. Венгерские же правительства формируются теперь согласно волеизъявлению граждан.

3) Установление дружественных венгеро-советских и венгеро-югославских отношений на принципах полного экономического и политического равноправия и невмешательства во внутренние дела друг друга.

Частично исполнено ещё в конце 1950-х, полностью — в конце 1980-х.

4) Проведение всеобщего равного и тайного голосования по выборам в Национальное собрание с участием партий, входящих в состав Народного фронта.

Исполнено. Причём в выборах могут участвовать вообще любые партии.

5) Реорганизация с помощью специалистов венгерской экономики и в рамках этого обеспечение подлинно хозяйского использования венгерской урановой руды.

Исполнено.

6) Упорядочение нормирования труда в промышленности и введение на предприятиях рабочего самоуправления.

Последнего сказать нельзя. Венгерская экономика реформирована н капиталистических началах. Но достигнуто самое главное: предприятия независимы от государства и могут вводить какое угодно управление.

7) Пересмотр системы обязательных поставок продукции государству и поддержка индивидуальных крестьянских хозяйств.

Обязательные поставки отменены. Работай где хочешь, производи что хочешь.

8) Пересмотр всех политических и хозяйственных судебных дел, амнистирование политических заключённых, реабилитация безвинно осуждённых и подвергнутым другим репрессиям. Открытое слушание судебного дела Михая Фаркаша.

К сожалению, Михай Фаркаш не дожил до тех времён, когда его можно было судить открытым судом. Однако материалы о нём ныне открыты. Остальное, разумеется, исполнено без вопросов.

9) Восстановление герба Кошута в качестве герба страны, объявление 15 марта и 6 октября национальными праздниками и нерабочими днями.

Практически исполнено. 15 марта и 6 октября являются национальными праздниками и нерабочими днями. Современный герб Венгрии отличается от герба Кошута лишь формой щита и отсутствием короны (всё-таки не монархия).

10) Осуществление принципа полной свободы мнений и печати (включая радио) и в рамках этого основание независимой ежедневной газеты как органа нового Союза студентов венгерских университетов и академий, а также предание гласности и уничтожение личных дел на граждан.

По сути исполнено.

Как видим, требования, с которых началась революция, в той или иной степени осуществлены. На некоторых из них стоит печать общественной ограниченности, характерной для Венгрии середины 1950-х. Поэтому, конечно, некоторые пункты не выходят за пределы партийного понимания. Кто бы в те годы рискнул предположить, что в выборах могут участвовать не только партии, входящий в «народный» и какой бы то ни было «фронт»? Кто бы смел подумать, что обязательные поставки можно не только «пересмотреть», но и отменить?

Но не нам, людям 2016 года, критиковать венгерских революционеров 1956-го. Тем более — не нам в современной России. Они сделали то, что было в их силах. Они дали толчок, через треть века опрокинувший режим. Они подали пример и дали надежду всем, кто борется за лучшее. Они совершили то, к чему мы сейчас лишь подходим. Двигаясь дорогой, начатой венграми и проложенной украинцами.

Напоследок - концовка перечня венгерских требований:

«Студенческая молодёжь выражает единодушную солидарность с рабочими и молодёжью Варшавы, с польским движением за национальную независимость».

Вот так вот, ребята. Восстания начинаются с солидарности.

События в Венгрии в 1956 году привели к масштабному мятежу, дял подавления которого была привлечена советская армия. Венгерская осень стала один из крупнейших региональных конфликтов времен Холодной войны, в котором принимали участие спецслубы и СССР и США. Сегодня постараемся разобраться в событиях тех дней, а также попытаемся разобраться в причинах.

➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤ ➤

Роль Югославии

Начало событий следует отнести еще к 1948 году, когда отношения между Сталиным и Тито (лидер Югославии) окончательно испортились. Причина – Тито требовал полной политический независимости. В итоге страны начали готовиться к возможной воне, а советское командование разрабатывало план вступления в войну с территории Венгрии.

В мае 1956 года Юрий Андропов получается сведения (тут же переправляет их в Москву), что в Венгрии против СССР активную работу ведет агентура и разведка Югославии.

Значительную роль против Советского союза и действующего правительства Венгрии сыграло посольство Югославии.

Дмитрий Капранов, шифровальщик Особого корпуса армии СССР в Венгрии

Если еще в 1948 шло противостояние Тито – Сталин, то в 1953 году Сталина не стало и Тито начал метить на роль лидера советского блока. За ним стояла очень сильная армия Югославии, договоренности о военной помощи с НАТО и договоренности об экономической помощи с США. Понимая это, летом 1956 года Хрущев едет в Белград, где маршал Тито ставит следующие условия для нормализации отношений между странами:

• Югославия ведет независимую политику.
• Югославия продолжает партнерство с США и НАТО.
• СССР прекращает критику режима Тито.

Формально, на этом разногласия закончились.

Роль венгерских коммунистов

Особенность развития послевоенной Венгрии заключается в полном копировании СССР, начиная с 1948 года. Это копирование было настолько глупым и массовым, что относилось буквально ко всему: начиная от модели построения экономики до формы солдат в армии. Более того, венгерские коммунисты начали проводить абсолютно крайние меры (это вообще свойственная черта коммунистов в начале их правления) – массовая русификация: флаг, герб, язык и так далее. Вот так, например, выглядел герб Венгерской Народной Республики (ВНР) в 1956 году.

Разумеется, сами по себе герб, флаг, язык, одежда не вызывали недовольства, но все вместе значительно били по самолюбию венгров. Более того, проблема ухудшалась экономическими причинами. Партия Ракоши просто копировала модель экономического развития СССР, абсолютно игнорируя особенности Венгрии. Как итог – послевоенный экономический кризис с каждым годом становится все сильнее. От экономического хаоса и развала спасает только постоянная финансовая помощь СССР.

Фактически в период 1950-1956 в Венгрии шла борьба между коммунистами: Ракоши против Надя. Причем Имре Надь пользовался гораздо большей популярностью.

Ядерная конка и ее роль

В июне 1950 года в США доподлинно известно, что у СССР есть атомная бомба, но крайне мало урана. На основе этих сведений президент США Трумэен издает директиву NSC-68, требуя вызывать и поддержать волнения в странах-сателлитах СССР. Страны определены:

• Германская Демократическая Республика.
• Венгерская Народная Республика.
• Чехословакия.

Что общего у этих стран? Таких особенностей две: во-первых, они географически находились на границе западной зоны влияния; во-вторых – все три страны имели достаточно большие урановые шахты. Поэтому дестабилизация и отрыв этих стран от советского покровительства – это план США по сдерживанию атомного развития СССР.

Роль США

Активная стадия работы над созданием мятежа началась после 5 марта 1953 года (дата смерти Сталина). Уже в июне ЦРУ утверждают план «День Х», по которому начались восстания в ряде крупных городов ГДР и в городе Гере (урановые шахты). План провалился, и восстание очень быстро были подавлены, но это была только подготовка к более «грандиозным» событиям.

Совет Национальной Безопасности (СНБ) США принимает Директиву №158 от 29 июня 1953 года. Этот документ рассекречен совсем недавно и главный смысл его в следующем – всеми средствами поддерживать сопротивление коммунизму так, чтобы ни у кого не вызывала сомнений спонтанность этих выступлений. Второе важное поручение по этой директиве – организовать, снабдить всем необходимым и обучить подпольные организации, способные проводить длительные военные действия. Это 2 направления, которые нашли отражения в событиях в Венгрии 1956 года, и которые действуют по сей день. Достаточно вспомнить недавние события в Киеве.

Важная деталь – летом 1956-го Эйзенхауэр выступил с заявлением, что послевоенный раздел мира больше неактуален, и его нужно делить по-новой.

Операции «Фокус» и «Просперо»

«Фокус» и «Просперо» это секретные операции американских спецслужб времен холодной войны. Во многом именно эти операции и породили Венгрию 1956. Эти операции были направлены на Польшу и Венгрию с целью с целью настроить местное население против СССР и предоставить местному населению все необходимое для борьбы за «независимость».

В мае 1956 года вблизи Мюнхена начинает работать новая радиостанция (Радио свободной Европы), направленная исключительно на Венгрию. Радиостанция финансировалась ЦРУ и непрерывна вещала на Венгрию, донося следующие вещи:

• Америка – самая могущественная страна в мире во всех компонентах.
• Коммунизм самая плохая форма правления, которая является источником всех бед. Следовательно – источник проблем СССР.
• Америка всегда поддерживает народы, борющиеся за независимость.

Это была подготовка населения. С началом же революции в Венгрии (октябрь – ноябрь 1956) радиостанция начала транслировать передачу «Специальные вооруженные силы», которая рассказывала венграм как именно воевать против советской армии.

Вместе с началом радиовещания, с территории ФРГ и Австрии на воздушных шарах переправлялись в Венгрию агитационные листовки и радиоприемники. Поток воздушных шаров был велик, что подтверждает следующий факт. 8 февраля и 28 июля Эндре Сак направляет ноты протеста в посольство США. В последней ноте говорится, что с февраля 1956 года было изъято 293 шара, а из-за их полетов разбился 1 самолет и погиб его экипаж. В связи с этим венгры даже предупредили международные компании об опасности перелетов над страной. Показателен ответ посольства США – во всем виноваты «частные компании», а власти США тут не причем. Логика дикая и сегодня, кстати, она также применяется часто (частные организации выполняют грязную работу, в том числе и военную), но почему никто не расследует финансирование этих организаций? Загадка. Ведь ни одна частная компания не будет за свои деньги покупать воздушные шары, печатать листовки, закупать радиоприемники, открывать радиостанцию и все это направлять в Венгрию. Частной компании важна прибыль, то есть кто-то должен все это профинансировать. Это финансирование ведет к операции «Просперо».

Целью операции «Фокус» было свержение социализма в Восточной Европе. Операция в финальной стадии начинается 1 октября 1956 года на базе радио «Свободная Европа». Усиливается пропаганда в передачах и главный мотив всех выступлений – пара начинать движение протии СССР. Несколько раз в день звучит фраза: «Режим не так опасен, как вам кажется. У народа есть надежда!».

Внутриполитическая борьба в СССР

После смерти Сталина началась борьба за власть, которую выиграл Хрущев. Дальнейшие шаги этого человека путь и не прямо, но провоцировали антисоветские настроения. Это было связано со следующим:

• Критика культа личности Сталина. Это сразу ослабило международное положение СССР, что было признано, в том числе и в США, которые с одной стороны заявили о передышке в холодной войне, а с другой стороны еще более активизировали тайные операции.
• Расстрел Берии. Это не самая очевидная причина венгерских событий 1956 года, но очень важная. Вместе с расстрелом Берии были уволены (арестованы, расстреляны) тысячи агентов госбезопасности. Это были люди, годами стабилизирующие обстановку, и имеющие свою агентуру. После того как их убрали позиции госбезопасности стали заметно слабее, в том числе и в плане контрреволюционной и контртеррористической деятельности. Возвращаясь к личности Берии – именно он был покровителем «Володи» Имре Надя. После расстрела Берии, Надь был исключен из партии и смещен со всех постов. Это важно запомнить для понимания грядущих событий. Фактически из-за этого начиная с 1955 года Надь перестает быть подконтрольным СССР и начинает смотреть в сторону Запада.

Хронология событий

Выше мы рассмотрели достаточно подробно, что предшествовало событиям в Венгрии 1956 года. Теперь давайте сфокусируемся на событиях октября-ноября 1956 года, поскольку это самое главное, и именно в это время случилось вооруженное восстание.

В октябре начинаются многочисленные митинги, основною движущей силой которых были студенты. Это вообще характерная черта многих мятежей и революций последних десятилетий, когда все начинается мирными демонстрациями студентов, завершается кровопролитием. На митингах звучат 3 основных требования:

• Назначить Имре Надя главой правительства.
• Ввести политические свободы в стране.
• Вывести советские войска из Венгрии.
• Прекратить поставку урана в СССР.

Еще до начала активных митингов в Венгрию съезжаются многочисленные журналисты из разных стран. Это большая проблема, поскольку часто невозможно провести грань кто является журналистом на самом деле, а кто профессиональным революционером. Существует множество косвенных фактов, указывающих, что в конце лета 1956 года в Венгрию вместе с журналистами въехало большое количество революционеров, которые приняли активное участие в дальнейших событиях. Госбезопасность Венгрии запускала в страну всех.

23 октября 1956 года в 15:00 в Будапеште начинается демонстрация, основной движущей силой которой были студенты. Практически сразу появляется идея идти к радиостанции, чтобы по радио объявили требования митингующих. Как только толпа подошла к зданию радиостанции ситуация перешла из стадии митинга в стадию революции – в толпе появились вооруженные люди. Ключевую роль в этом сыграл Шандор Копач, начальник полиции Будапешта, переходит на сторону восставших и открывает им военные склады. Дальше венгры начинают организовано нападать и захватывать радиостанции, типографии, телефонные станции. То есть, начали брать под контроль все средства связи и массовой информации.

Поздно вечером 23 октября проходит экстренное собрание ЦК партии в Москве. Жуков докалывает, что в Будапеште проходит 100 тысячная демонстрация, горит здание радиостанции, звучат выстрелы. Хрущев предлагает ввести в Венгрию войска. План был следующим:

• Вернут в правительство Имре Надя. Это было важно, поскольку протестующие этого требовали, и так можно было их успокоить (так ошибочно думал Хрущев).
• В Венгрию нужно ввести 1 танковую дивизию. Этой дивизии даже не нужно будет вступать в события, поскольку венгры испугаются и разбегутся.
• Контроль возложили на Микояна.

Разведроте полковника Григория Добрунова дают приказ направить танки в Будапешт. Выше уже говорилось, что в Москве ожидали быстрого продвижения армии и отсутствия сопротивления. Поэтому приказ танковой роте был дан «Не стрелять». Но события в Венгрии в октябре 1956 года развивались стремительно. Уже на входе в город советская армия столкнулась с активным сопротивлением. Мятеж, который говорят возник стихийно и из студентов, длился менее суток, но уже были организованы укреп району, и созданы хорошо организованные группы вооруженных людей. Это явный признак, указывающий, что события в Венгрии готовились. Собственно для этого и проводятся в статье аналитические справки и программы ЦРУ.

Вот что рассказывает о входе в город сам полковник Добрунов.

Когда вошли в город скоро подпили наш первый танк. Раненный механик-водитель выскочил из танка, но его поймали и хотели сжечь заживо. Тогда он достал ф-1, выдернул чеку и взорвал себя и их.

Полковник Добрунов

Стало понятно, что приказ «не стрелять» выполнить невозможно. Танковые войска с трудом продвигаются. Кстати использование танков в городе – огромная ошибка советского военного командования. Эта ошибка была и в Венгрии, и в Чехословакии, и намного позднее в Грозном. Танки в городе – идеальная мишень. В результате ежедневно советская армия теряет примерно 50 человек убитыми.

Обострение ситуации

24 октября Имре Надь выступает по радио и призывает фашистских провокаторов сложить оружие. Об этом в частности сообщают рассекреченные документы.

24 октября 1956 года Надь уже был главой правительства Венгрии. И этот человек называет водруженных людей в Будапеште и других регионах страны фашистскими провокаторами . В этом же выступлении Надь заявил, что советские войска введены в ВНР по просьбе правительства. То есть – к концу дня позиция венгерского руководства была понятной: армия введена по просьбе – гражданские люди с оружием фашисты.

В это же время в Венгрии появляется еще 1 сильная фигура –полковник Пал Малетер. Во время 2 мировой войны он воевал против СССР, попал в плен и сотрудничал с советской разведкой, за что в дальнейшем был награжден орденом Красной Звезды. 25 октября этот человек с 5-ью танками прибыл в «казармы Килиана», чтобы подавить восстание вблизи кинотеатра Корвин (один из главных опорных пунктов восставших), но вместо этого присоединился к мятежникам. Одновременно в Венгрии усиливают работу агенты западных спецслужб. Вот один из примеров, по рассекреченным документам.

26 октября группа полковника Добрунова подходит к венгерскому кинотеатру Корвин, где захватывает «языка». По показаниям именно в кинотеатре находится штаб мятежников. Добрунов запрашивает у командования разрешения на штурм здания, чтобы уничтожить главный центр сопротивления и подавить мятеж. Командование молчит. Реальный шанс закончить венгерские события осени 1956 года упущен.

К концу октября становится понятно, что текущие войска не в состоянии справиться с мятежом. Более того, позиция Имре Надя становится все более революционной. Он уже не говорит о мятежниках как о фашистах. Он запрещает силовым структурам Венгрии стрелять в восставших. Он способствует передачи оружия гражданскому населению. На этом фоне советское руководство принимает решение – вывести войска из Будапешта. 30 октября венгерский особый корпус советской армии возвращается ан свои позиции. За это время было потеряно только убитыми 350 человек.

В этот же день Надь выступает перед венграми, заявляя, что вывод войск СССР из Будапешта это его заслуга и победа венгерской революции. Тон уже сменился окончательно – Имре Надь на стороне мятежников. Пал Малетер назначается министром обороны Венгрии, но порядка в стране нет. Казалось бы – революция пусть и временно, но победила, советские войска выведены, Надь руководит страной. Все требования «народа» выполнены. Но даже после вывода войск из Будапешта революция продолжается, и люди продолжают убивать друг друга . Более того, Венгрия раскалывается. Практически все армейские подразделения отказываются выполнять приказы Надя и Малетера. Между лидерами революции возникает конфронтация в борьбе за власть. По всей стране формируются рабочие движения, направленные против фашизма в стране. Венгрия погружается в хаос.

Важный нюанс – 29 октября Надь своим приказом распускает службу государственной безопасности Венгрии.

Религиозный вопрос

Вопрос религии в событиях венгерской осени 1956 мало обсуждается, но он очень показателен. В частности показательна позиция Ватикана, озвученная папой Римским Пий-12. Он заявил, что события в Венгрии это вопрос религиозный и призвал революционеров сражаться за религию до последней капли крови.

Схожую позицию занимает и США. Эйзенхауэр выражает полную поддержку восставшим, поскольку они борются за «свободы» и призывает назначить премьер-министром страны кардинала Минсенти.

События ноября 1956 года

1 ноября 1956 года в Венгрии фактически идет гражданская война. Бела Кирай с отрядами уничтожает всех несогласных с режимом, люди убивают друг друга. Имре Надь понимает, что удержать власть в таких условиях нереально и нужно останавливать кровопролитие. Тогда он выступает с заявлением, гарантируя:

• Вывод советских войск с территории Венгрии.
• Переориентация экономики в сторону западных стран.
• Выход из соглашений Варшавского договора.

Заявление Надя изменило все. Первый пункт не вызывал опасений Хрущева, но выход Венгрии из ОВД менял все. В условиях Холодной войны потеря зоны влияния, еще и при помощи мятежа, подрывала престиж СССР и международное положение страны. Стало понятно, что теперь введение советских войск в Венгрию – вопрос нескольких дней.

Операция «Вихрь»

Операция «Вихрь» по введению советской армии в Венгрию начинается 4 ноября 1956 года в 6:00 по сигналу «Гром». Войсками командует герой второй мировой войны маршал Конев. Армия СССР наступает с трех направлений: из Румынии на юге, из СССР на востоке и Чехословакии на севере. На рассвете 4 ноября части начали входить в Будапешт. Дальше случилось то, что фактически раскрыло карты мятежа и интересы его руководителей. Вот, например, как вели себя венгерские лидеры после ввода советских войск:

• Имре Надь – укрылся в посольстве Югославии. Вспоминаем о роли Югославии. Также нужно добавить, что Хрущев консультировался с Тито по поводу наступления 4 ноября на Будапешт.
• Кардинал Минсенти – укрылся в посольстве США.
• Белай Кирай дает приказ мятежникам держаться до победного конца, а сам отправляется в Австрию.

5 ноября СССР и США находят точки соприкосновения в вопросе конфликта на Суэцком канале, а Эйзенхауэр заверяет Хрущева, что не рассматривает венгров в роли союзника и войска НАТО в регион введены не будут. Фактически на этом венгерский мятеж осени 1956 года завершился и советские войска зачищали страну от вооруженных фашистов.

Почему второй ввод войск оказался успешнее первого

Основу сопротивления венгров составляла вера, что вот-вот войдут войска НАТО и защитят их. 4 ноября, когда стало известно, что Англия и Франция направляют войска в Египет, в Венгрии поняли, что никакой помощи им ждать не приходится. Поэтому как только вошли советские войска лидеры начали разбегаться. У мятежников стали заканчиваться патроны, которыми их перестали снабжать армейские склады, контрреволюция в Венгрии стала угасать.

Mh2>Итоги

22 ноября 1956 года советские войска провели спецоперации и захватили Надя в югославском посольстве. Позже Имре Надь и Пал Малетер были осуждены и приговорены к смертной казни через повешение. Руководителем Венгрии стал Янаш Кадар, один из ближайших сподвижников Тито. Кадар руководил Венгрией 30 лет, сделав ее одной из самых развитых стран социалистического лагеря. В 1968 году венгры принимали участие в подавлении мятежа в Чехословакии.

6 ноября бои в Будапеште закончились. В городе оставалось сего несколько очагов сопротивления, которые были уничтожены 8 ноября. К 11 ноября столица и большая часть территории страны были освобождены. События в Венгрии развивались вплоть до января 1957 года, когда были уничтожены последние группы повстанцев.

Потери сторон

Официальные данные по потерям среди солдат советской армии и гражданского населения Венгрии за 1956 года представлены в таблице ниже.

Очень важно здесь сделать оговорки. Когда мы говорим о потерях в армии СССР – это люди, которые пострадали именно от венгерского населения. Когда же мы говорим о потерях гражданского населения Венгрии, то только меньшая часть из них пострадала от солдат СССР. Почему? Дело в том, что фактически в стране шла гражданская война, где фашисты и коммунисты уничтожали друг друга. Доказать это достаточно просто. В период между выводом и повторным вводом советских войск (это 5 дней, а сам мятеж длился 15 дней) жертвы продолжались. Другой пример – захват мятежниками радиовышки. Тогда не то, что советских войск в Будапеште не было, даже венгерские корпуса по тревоге не подняты. Тем не менее человеческие жертвы есть. Поэтому не нужно во всех грехах обвинять советских солдат. Это, кстати, большой привет господину Миронову, который в 2006 года извинялся перед венграми за события 1956 года. Человек, видимо, вообще не представляет, что происходило в те дни на самом деле.

Еще раз хочу напомнить цифры:

• 500 тысяч венгров на момент мятежа имели практически 4-х летний опыт войны против СССР на стороне Германии.
• 5 тысяч венгров вернулись из тюрьмы СССР. Это те люди, которых осудили за реальные зверства против советских граждан.
• 13 тысяч человек было освобождено мятежниками из венгерских тюрем.

В число жертв венгерских событий 1956 года входят и те, кто был убит и ранен самими мятежниками! И последний довод – вместе с советской армией в штурме Бухареста 4 ноября 1956 года учувствовали полицейские и венгерские коммунисты.

Кем были венгерские «студенты»

Все чаще приходится слышать, что события в Венгрии 1956 года это волеизъявление народа против коммунизма, де основная движущая сила были студенты. Проблема в том, что в нашей стране историю в принципе знают достаточно плохо, а венгерские события для подавляющего большинства граждан остаются полной загадкой. Поэтому давайте разбираться в деталях и в позиции Венгрии по отношению к СССР. Для этого нам будет необходимо вернуться в 1941 года.

27 июня 1941 года Венгрия объявляет войну СССР и вступает во 2-ую мировою войну союзником Германии. Венгерская армия мало запомнилась на полях сражений, зато навсегда вошла в историю в связи со своими зверствами против советских людей. В основном венгры «работали» в трех областях: Черниговская, Воронежская и Брянская. Существуют сотни исторических документов, свидетельствующих о жестокости венгров против местного, русского, населения. Поэтому мы должны четко уяснить – Венгрия с 1941 по 1945 годы была фашистской страной даже больше, чем германия! За годы войны в ней приняло участие 1,5 миллиона венгров. Примерно 700 тысяч вернулась домой после окончания войны. Это и был тот фундамент мятежа – хорошо обученные фашисты, которые ждали любой возможности выступить против своего врага – СССР.

Летом 1956 года Хрущев допускает огромную ошибку – он освобождает венгерских заключенных из светских тюрем. Проблема была в том, что он освободил людей, которые были осуждены за реальные преступления против советских граждан. Таким образом в Венгрию вернулось порядка 5 тысяч человек убежденных нацистов, которые прошли войну, идеологически настроены против коммунизма и хорошо умеют воевать.

О зверствах венгерских нацистов можно говорить много. Они убили множество людей, но их любимой «забавой» было подвешивать людей за ноги к фонарным столбам и деревьям. Не хочу вдаваться в эти подробности, прост приведу пару исторических фотографий.

Главные действующие лица

Имре Надь – с 23 октября 1956 года глава правительства Венгрии. Советский агент под псевдонимом «Володя». 15 июня 1958 года приговорен к смертной казни.

Матиас Ракоши – глава венгерской коммунистической партии.

Эндре Сик – министр иностранных дел Венгрии.

Бела Кирай – венгерский генерал-майор, воевавший против СССР. Один из руководителей мятежников в 1956 году. Заочно приговорен к смерти. С 1991 года проживает в Будапеште.

Пал Малетер – министр обороны Венгрии, полковник. Перешел на сторону мятежников. 15 июня 1958 приговорен к смертной казни.

Владимир Крючков – пресс-атташе советского посольства в Венгрии в 1956 году. Прежде – председатель КГБ.

Юрий Андропов – посол СССР в Венгрии.

04.11.2015

Кризис тряс «народно-демократическую» Венгрию практически весь 1956 год, но своего апогея события достигли в октябре 1956 года, когда народное недовольство выплеснулось на улицы. 23 октября на улицы города вышли 200 тыс. демонстрантов, требуя назначить новым премьер-министром Имре Надя и вывести из страны советские войска. К вечеру того дня такие же демонстрации шли и в других венгерских городах, а в Будапеште штурмовали Радиокомитет. В другой части города демонстранты с ликованием снесли огромную статую Сталина.

Против участников волнений пытаются бросить армию, но части Венгерской народной армии стрелять отказываются, огонь ведут лишь сотрудники венгерской госбезопасности. Власть венгерских коммунистов сыпалась на глазах. Тем же вечером Имре Надь стал премьером, но в Будапешт, согласно утверждённому ещё в июле 1956 года плану «Волна», уже входили танки советского Особого корпуса генерал-лейтенанта Петра Лащенко, а с утра 24 октября 1956 года разгорелись уличные бои. Венгерская армия в этой ситуации мудро решила держать «нейтралитет».

Судя по документам, настрой советского руководства изначально был вполне конкретен: давить их всех танками и стрелять. Ещё вечером 23 октября Президиум ЦК КПСС на своём экстренном заседании обсудил ситуацию. Сохранилась стенограмма этого заседания:

«т. Хрущёв высказывается за ввод войск в Будапешт.

Т. Булганин считает предложение т. Хрущёва правильным - ввести войска.

[…] т. Молотов - …За ввод войск.

Т. Каганович - …За ввод войск.

Т. Первухин - надо ввести войска.

Т. Жуков - …Надо ввести войска. …Объявить военное положение в стране, ввести комендантский час.

Т. Суслов - …Надо ввести войска.

Т. Сабуров - надо ввести войска для поддержания порядка.

Т. Шепилов - за ввод войск.

Т. Кириченко - за ввод войск…»

Против лишь Анастас Микоян.

Несколько дней советские войска вели бои в Будапеште. Как сообщали в своём отчёте прибывшие в Будапешт утром 24 октября 1956 года Анастас Микоян и Михаил Суслов, «больше стреляли наши, на одиночные выстрелы наши отвечали залпами». После чего посланцы ЦК КПСС честно признали, что советское военное вмешательство резко ухудшило ситуацию, превратив сугубо внутреннюю распрю в национальное противостояние оккупантам:

«Прибытие в город советских войск отрицательно сказывается на настроении жителей, в том числе и рабочих». При этом посланнники из ЦК не забыли строго указать своим венгерским подопечным на недочёт: «Одной из серьёзных ошибок венгерских товарищей было то, что до 24 часов вчерашней ночи они не разрешали стрелять по участникам беспорядков».

Но затем концепция вдруг резко поменялась: 28 октября 1956 года Хрущёв на заседании Президиума ЦК КПСС огорчённо констатировал, что «рабочие поддерживают восстание» и оно уже «перекинулось на провинцию. Войска могут перейти на сторону восставших».

Маршал Жуков, чутко уловив изменение настроя руководства, тут же намекнул, что надобно «политическую гибкость проявить». Тем паче ситуация образовалась пикантная: новое правительство Имре Надя начало переговоры с повстанцами, мятежа вроде как уже и нет, так что советским войскам в Будапеште формально делать больше нечего. Резюме Хрущёва: «огонь прекращаем» и сообщаем венгерскому правительству, что «мы готовы вывести войска из Будапешта».

На заседании же 30 октября 1956 года Президиум ЦК принимает кардинальное решение: «Принять Декларацию сегодня о выводе войск из стран н[ародной] демократии».

Однако уже 31 октября 1956 года концепция вновь резко поменялась. Как гласит протокольная запись заседания Президиума ЦК КПСС, «т. Хрущёв высказывает соображения. Пересмотреть оценку, войска не выводить из Венгрии и Будапешта и проявить инициативу в наведении порядка в Венгрии. Если мы уйдём из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов империалистов. Они поймут как нашу слабость и будут наступать. Мы проявим тогда слабость наших позиций. Нас не поймёт наша партия. …Выбора у нас другого нет». Далее Хрущёв расписывает сценарий предстоящих действий: «Создать Временное рев[олюционное] пр[авительст]во (во главе с Кадаром). Лучше всего - зам[естителем]. Мюнних - премьером, мин[истром] обороны и вну[тренних] дел. …Мюнних обращается к нам с просьбой о помощи, мы оказываем помощь и наводим порядок».

Резолюцию дружно поддержали. Против, как всегда, оказался Микоян. Поскольку он не успел прилететь из Будапешта на заседание 31 октября, то попытался высказался 1 ноября: «Требование вывода войск стало всеобщим. Антисоветские настроения поднялись. В нынешних условиях лучше теперь поддерживать существующее пр[авительст]во. Силой сейчас ничего не поможет. Вступить в переговоры. [Подождать] 10-15 дней. Если власть будет сползать, тогда решить, как действовать».

Но всё это было гласом вопиющего в пустыне.

«Только с помощью оккупации можно иметь правительство, поддерживающее нас», - упорствовал главный идеолог партии Михаил Суслов.

«Надо решительные меры принимать, - настаивал председатель КГБ генерал Иван Серов. - Оккупировать надо страну». «Изменилась обстановка международная, - это уже председатель Сомина СССР Николай Булганин. - Если не примем меры - Венгрию потеряем». Маршал Жуков был твёрд, как всегда: «Не согласен с т. Микояном… Действия должны быть решительными. Изъять всю дрянь. Обезоружить контрреволюцию».

В ночь на 4 ноября 1956 года советские войска вновь вошли в Будапешт, началась операция «Вихрь»…

КСТАТИ:

Любопытно, что во время венгерских событий ЦРУ проявило потрясающий непрофессионализм. Вот что пишет историк американской разведки Тим Вейнер в своей книге «ЦРУ. Правдивая история»:

«В октябре 1956 года резидентуры ЦРУ в Венгрии не было. В штабе не было также никакого оперативного отдела по Венгрии и почти никого, кто бы говорил на этом языке. У Виснера (глава ЦРУ. - Ред.) был всего один человек в Будапеште: Геза Катона, американец с венгерскими корнями, который 95 процентов своего времени работал мелким клерком в Государственном департаменте, отправляя письма по почте, покупая марки и канцелярские товары, подшивая документы. Когда произошло восстание, он стал единственным надёжным источником информации, на который ЦРУ могло рассчитывать в Будапеште.

За две недели Венгерского восстания американское разведывательное ведомство узнало не больше, чем было напечатано в газетах. Оно понятия не имело о том, что восстание вообще началось, как оно проходит, или о том, будет оно подавлено Советами или нет. Если бы Белый дом согласился направить туда оружие, ЦРУ не знало бы, куда именно его нужно доставлять. По поводу Венгерского восстания секретная история ЦРУ отмечает, что тайная служба была в состоянии «сознательной слепоты».

В обществе усиливались антиправительственные и антикоммунистические настроения. Крупнейшим их проявлением стали рабочие протесты в Познани 28-30 июня , обернувшиеся уличными боями с десятками убитых. Эти события отразили крайнюю социальную напряжённость, экономический трудности централизованной экономики ПНР , нарастание политической оппозиционности.

Политбюро ЦК ПОРП во главе с Эдвардом Охабом и правительство Юзефа Циранкевича начинали утрачивать контроль над ситуацией. Заметно снизилось могущество ближайших сподвижников Берута - Якуба Бермана и Хилари Минца . При этом после смерти Сталина в марте из заключения были освобождены видные партийно-государственные и военные деятели ПНР - Владислав Гомулка , Зенон Клишко , Гжегож Корчинский , Вацлав Комар и ряд других. Реабилитированные, особенно Гомулка, пользовались серьёзным влиянием и претендовали на восстановление прежних руководящих позиций.

Общественные выступления и внутрипартийная борьба

По предложению реформистски настроенного секретаря Варшавского комитета ПОРП Стефана Сташевского секретариат ЦК ПОРП санкционировал широкое распространение доклада Хрущёва (что было единственным подобным шагом в государствах Восточной Европы) . Это было серьёзным успехом реабилитированных. По всей Польше прошли открытые партийные собрания с обсуждением доклада. Начались широкие политические дискуссии, резко изменившие политическую атмосферу в стране. Суровой критике подвергалась политика репрессий. Звучали лозунги откровенно антикоммунистического характера - например, восстановления общественной роли католической церкви , освобождения находившегося в заключении кардинала Стефана Вышинского , свободных выборов сейма , гарантий политических прав. 26 августа около миллиона человека собрались на молитву в Ясной Гуре и принесли Польский национальный обет , написанный в тюрьме кардиналом Вышиньским. Это было воспринято как мощная политическая демонстрация антикоммунистического характера .

Члены ПОРП требовали созыва чрезвычайного партийного съезда. Несмотря на запрет фракционности, в ПОРП де-факто возникли две фракции - «пулавяне » и «натолинцы ». Те и другие до недавнего времени были твёрдыми приверженцами сталинизма берутовского толка. Первые (лидер - идеолог Леон Касман) опирались на функционеров идеологического аппарата, пропагандистских органов и отчасти госбезопасности; многие из них были по национальности евреями . Вторые (лидер - генерал Францишек Юзвяк) представляли партийно-административный аппарат; все они были этническими поляками . «Пулавяне» выступали за умеренную десталинизацию в духе XX съезда (что совершенно не соответствовало репутации крайних сталинистов). «Натолинцы» настаивали на полном сохранении статус-кво. Парадоксально, но руководство КПСС поддерживало «натолинцев», поскольку Хрущёв не доверял «пулавянам» и опасался далеко идущих последствий десталинизации Восточной Европы, в особенности Польши.

Пленум ЦК ПОРП. Советское вмешательство. Противостояние и победа Гомулки

На 19 октября был назначен VIII пленум ЦК ПОРП, где предстояло утверждение первого секретаря. Противоборствующие группировки сходились на кандидатуре Владислава Гомулки. Реформаторы ожидали от репрессированного противника Берута энергичных действий по преодолению сталинизма. Консерваторы помнили прежнюю роль Гомулки в КПП и ППР , его участие в репрессиях второй половины 1940-х (кроме того, рассчитывали уравновесить его консервативным большинством в политбюро). Те и другие были уверены, что новый первый секретарь не перейдёт границ, за которыми начнётся необратимый распад системы.

Однако кандидатура Гомулки, как излишне радикальная, вызывала опасения руководства СССР . Из Москвы в Варшаву прибыла делегация во главе с Хрущёвым. В ночь на 19 октября части размещавшейся на территории советской Северной группы войск выдвинулись в направлении Варшавы. В том же направлении двинулись моторизованные колонны армии ПНР под командованием советских офицеров по приказу министра обороны ПНР маршала Рокоссовского. На ЦК ПОРП оказывалось неприкрытое военное давление .

При этом неизвестно, чтобы КПСС предлагала на пост первого секретаря ЦК ПОРП какую-либо кандидатуру, альтернативную Гомулке. Скорее всего, ставилась цель принудить Гомулку к повиновению и не допустить с его стороны далеко идущих реформ.

Сторонники Гомулки также ответили демонстрацией вооружённой силы. К Варшаве выдвинулись части польского Корпуса внутренней безопасности под командованием генерала Вацлава Комара (парадокс состоял в том, что программу десталинизации защищали формирования, внёсшие важный вклад в утверждение сталинистского режима). На варшавских заводах началась раздача оружия для обороны столицы . Продемонстрированная решимость произвела впечатление на Хрущёва. Переговоры шли на повышенных тонах, однако советская делегация согласилась с избранием Гомулки. Он был утверждён пленумом на посту первого секретаря. Это стало крупной победой польских партийных реформаторов.

24 октября Гомулка выступил перед 400-тысячным митингом на варшавской площади Парадов . В своей речи он осудил сталинизм и обещал демократические реформы. Выступления Гомулки на митинге и пленуме были дословно опубликованы в политико-теоретическом органе ПОРП Nowe Drogi , главным редактором которого являлся видный деятель фракции «пулавян» Роман Верфель . Программа десталинизации при сохранении основ «реального социализма » стала концептуальной основой провозглашённого Гомулкой «Польского пути к социализму».

В октябрьские дни 1956 года происходило Венгерское восстание . Фактическое отступление Хрущёва в Варшаве вызвало энтузиазм венгерских повстанцев. В Будапеште прошла демонстрация в поддержку Гомулки. Венгерское восстание отвлекло силы СССР от польской проблемы, в свою очередь польское движение стимулировало венгерских повстанцев .

Проявления «оттепели»

Были освобождены до 35 тысяч политзаключённых, в том числе глава католической церкви Польши кардинал Вышинский. Около 1,5 тысяч осуждённых по политическим мотивам были реабилитированы. Из СССР в Польшу возвратились почти 30 тысяч реабилитированных поляков.

Оживлённо шли политические дискуссии. Возникли многочисленные кружки и неформальные организации, преимущественно демосоциалистической и католико -патриотической направленности. События 1956 года дали стимул общественной активности таких деятелей, как Яцек Куронь , Адам Михник , Кароль Модзелевский , Северин Яворский . Прекратилось глушение иностранных радиопередач на польском языке.

Существенно изменилась социально-экономическая, особенно аграрная политика. Прекратилась насильственная коллективизация , распущены принудительно созданные кооперативы и госхозы , земля была в основном возвращена в частную собственность крестьян-единоличников. Приостановлены некоторые программы развития тяжёлой промышленности, высвобождены средства для производства товаров массового спроса. Сейм принял закон о создании «рабочих советов» на промышленных предприятиях. При правительстве был учреждён Экономический совет, разрабатывавший проекты реформ. Был отменён запрет на частное владение драгоценными металлами и иностранной валютой.

Оживились формально некоммунистические партии - сателлиты ПОРП (Объединённая крестьянская и Демократическая). Выборы в сейм 1957 года не были свободными, но значительно отличались от предыдущих голосований.

Активизировалось Общество светских католиков ПАКС, возник Клуб католической интеллигенции . 31 октября Гомулка провёл встречу с католическим активом, на которой лично санкционировал новый содержательный формат католического журнала Tygodnik Powszechny . На несколько лет восстановилось религиозное обучение в школах.

Вернулись в вузы многие преподаватели, уволенные по политическим мотивам во времена Берута.

Город Сталиногруд вновь получил историческое название Катовице . Дворец культуры и науки в Варшаве перестал носить имя Сталина.

Государство санкционировало восстановление памяти о некоммунистической части антинацистской борьбы . Стали издаваться воспоминания о Варшавском восстании . Был возведён памятник в Варшаве.

В литературе, живописи, музыке, кинематографии дезавуировалась обязательность соцреализма . Восстанавливался принцип творческого многообразия и национальные культурные традиции.

Предстали перед судом и были приговорены к тюремному заключению функционеры госбезопасности, известные особой жестокостью (Роман Ромковский , Юзеф Рожаньский , Анатоль Фейгин); другие (Мечислав Метковский , Юлия Бристигер , Адам Хумер , Юзеф Чаплицкий) были уволены из органов. Закрылись номенклатурные спецмагазины для офицеров госбезопасности и партийных чиновников.

Оставил пост министра обороны, покинул Польшу и вернулся в СССР маршал Рокоссовский. Были сняты с командных постов в польской армии более 30 советских офицеров .

Меньше всего, как ни парадоксально, получают сами рабочие, добившиеся перемен. Некоторое повышение оплаты, декоративные элементы производственного самоуправления и… в сущности, всё.
Павел Кудюкин

Обратный ход

Перемены производили впечатление крупномасштабных реформ, непредставимых несколькими годами ранее. Однако они жёстко ограничивались принципом руководящей роли ПОРП. Торможение преобразований началось практически сразу.

В декабре 1956 Совет министров издал постановление о создании специальных формирований ЗОМО (польского аналога ОМОНа), предназначенных для подавления уличных беспорядков и антиправительственных протестов. Уже в 1957 ЗОМО неоднократно применялись против католических (Жешув), рабочих (Лодзь) и студенческих (Варшава) протестов .

В руководстве и аппарате ПОРП постепенно консолидировалось и усилилось консервативно-сталинистское крыло. Его ведущими представителями являлись куратор идеологии Зенон Клишко, премьер-министр Юзеф Циранкевич, куратор профсоюзов Игнацы Лога-Совинский , заместитель министра внутренних дел Мечислав Мочар , руководитель военной разведки Гжегож Корчинский.

Последним актом Гомулки во главе партийно-государственного руководства стало вооружённое подавление рабочих протестов на Балтийском побережье зимой 1970/1971 . При уходе в отставку он уже не ассоциировался с «оттепелью» 1956 года.

См. также

Напишите отзыв о статье "Польский Октябрь (1956)"

Примечания

Отрывок, характеризующий Польский Октябрь (1956)

Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.

Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n"est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.

– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m"avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C"est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C"est bien, c"est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.